Раздался свисток, пассажиры заторопились обратно в вагоны.

— Да, мистер Пагетт,— закричала я.— Я абсолютно согласна со всем тем, что вы сказали о сэре Юстусе. Но зачем вы ездили в Марлоу?

— Это было нехорошо с моей стороны, но вполне естественно при данных обстоятельствах.

— Каких обстоятельствах? — закричала я в отчаянии.

Впервые Пагетт, кажется понял, что я задаю ему вопрос. Он перестал на мгновение думать об особенностях сэра Юстуса и был теперь в состоянии заниматься мной.

— Прошу прощения, мисс Беденфельд,—- сказал он, задыхаясь,— но я не могу понять, какое вы имеете отношение ко всему этому?

Он уже был в поезде, высунувшись, чтобы говорить со мной. Я чувствовала себя плохо. Что я могла поделать с ним?

— Конечно, если это так страшно, если вы боитесь опозорить себя...— начала я со злостью.

Наконец-то я нашла правильный тон. Пагетт начал задыхаться и краснеть.

— Страшно, опозорить? Я не понимаю вас.

— Тогда скажите мне!

Три коротких фразы. Наконец-то я узнала секрет Пагетта. Это было совсем не то, что я ожидала. Медлен* но я пошла обратно в гостиницу. Там меня ждала теле* грамма. Я быстро прочла ее. Она приказывала мне немедленно следовать в Йоханнесбург, точнее, на следующую за ним маленькую станцию, где меня должна будет встретить машина.

Телеграмма была подписана не Энди, а Гарри.

Я села на стул, чтобы серьезнейшим образом все обдумать.

 Глава 31

Пагетт наконец прибыл. Он, конечно, в панике. Сразу же предложил ехать в Преторию. Затем, когда я сказал ему вежливо, но твердо, что мы останемся здесь, он, впав в другую крайность, пожалел, что у него нет с собой винтовки, и начал рассказывать о каком-то мосте, который он охранял во время войны. Железнодорожный мост где-то в районе Паддекомба. Я прервал этот поток воспоминаний, приказав ему распаковать большую пишущую машинку. Я думал, что это займет его на некоторое время. Я был уверен, что машинка испорчена, она всегда портится, когда в ней возникает необходимость. Но Я забыл, какой положительный человек Пагетт.

— Я уже распаковал все ящики, сэр Юстус, машинка в отличном состоянии.

—- Что вы имеете в виду, когда говорите «все ящики»?

— Я распаковал также и оба маленьких ящика,

— Я бы хотел, чтобы вы не вмешивались не в своп дела, Пагетт. Эти маленькие ящики не должны вас касаться. Они принадлежат миссис Блейр.

Пагетт выглядел уныло, Он не любит делать ошибки,,

—- Вы должны снова аккуратно запаковать их,— Предложил я.— После этого можете идти смотреть город. Возможно, Йоханнесбург превратится завтра в груду развалин, так что это, может быть, ваш последний шанс,

Я подумал о такой возможности избавиться от него хотя бы на это утро.

— Я хотел бы кое-что рассказать вам, когда вы будете свободны, сэр Юстус,— сказал Пагетт,

— Сейчас я занят,— ответил я поспешно.— С этой минуты у меня абсолютно не будет свободного времени.

Пагетт нехотя удалился.

— Между прочим,— крикнул я ему вдогонку,— что там было в чемоданах миссис Блейр?

— Несколько меховых пледов, парочка меховых шляп.

— Ну конечно,— сказал я,— она купила их в поезде. А что еще?

— Несколько рулонов фотопленки и несколько корзиночек. Уйма корзиночек!

— Это естественно,— уверил я его.— Миссис Блейр принадлежит к тому типу женщин, которые ничего не искупают меньше дюжины.

— Больше там, кажется, ничего не было, сэр Юстус, за исключением покрывала, каких-то странных перчаток и еще чего-то в этом роде.

— Если бы вы не были идиотом от рождения, Пагетт, вы бы поняли с самого начала, что эти вещи не могут принадлежать мне.

— Я подумал, что кое-что может принадлежать мисс Петигрю.

— О, вы напомнили мне о ней. Что скажете по поводу того, что подсунули мне такую сомнительную женщину в качестве секретаря?

И я рассказал ему о строгом допросе, который учинил мне представитель правительства. Я сразу же понял свою ошибку, так как увидел блеск в его глазах, который я слишком хорошо знал.

Я поспешно переменил тему разговора. Но было слишком поздно. У Пагетта появилось воинственное настроение. Он начал мучить меня какой-то бессмысленной историей о «Килмордене», что-то бормотал о рулоне пленки и каком-то пари. Какой-то рулон фотопленки был брошен через окошко каюты в середине ночи стюардом.

Я ненавижу такие грубые шутки. Я сказал об этом Пагетту, и он начал рассказывать мне всю историю сначала. Рассказывал он очень плохо. Прошло немало времени, прежде чем я хоть что-нибудь понял.

Затем он ушел, и я не видел его до второго завтрака. Затем он явился, восхищенный чем-то, как ищейка, учуявшая след. Мне никогда не нравились ищейки, и я сказал ему об этом.

Разгадка заключалась в том, что он видел Рейберна.

— Что? — закричал я в возбуждении.

Да, он видел человека, в котором узнал Рейберна, он уверен в этом. Рейберн пересекал улицу. Пагетт последовал за ним.

— И с кем, вы думаете, он остановился и начал разговаривать? С мисс Петигрю!

— Что?!

— Да, сэр Юстус. Но это еще не все. Я наводил справки о ней...

— Подождите немного. Что было дальше с Рейберном?

— Он и мисс Петигрю вошли в магазин колониальных товаров.

Я издал невольное восклицание. Пагетт замолчал и вопросительно посмотрел на меня.

— Ничего, ничего,— сказал я.— Продолжайте.

— Я долго ждал снаружи, но они не выходили. Наконец, я решил войти сам. Сэр Юстус, в магазине никого не было. Вероятно, там есть другой выход.— Я уставился на него.— Я вернулся в гостиницу и навел справки о мисс Петигрю.— Пагетт понизил голос и тяжело задышал, что он всегда делал, когда хотел быть конфиденциальным.— Сэр Юстус, люди видели, что из комнаты мисс Петигрю прошлой ночью выходил какой-то мужчина.

Я поднял брови.

— А я всегда считал ее женщиной очень респектабельной,— проговорил я.

Пагетт продолжал, не обращая внимания на мои слова.

— Я прошел прямо к ней и обыскал ее комнату. Как вы думаете, что я обнаружил? — Я покачал головой.— Вот.— Пагетт вынул безопасную бритву и мыло для бритья.— Для чего подобные вещи женщине? Что вы скажете на это, сэр Юстус?

Я наблюдал за предметом, которым он с триумфом тряс передо мной,

— Это похоже на волосы,— заметил я брезгливо.

— Это волосы! Я думаю, это то, что женщины называют «шиньоном».

— На самом деле?

— Теперь вы убедились, что Петигрю — это переодетый мужчина?

— Вы, кажется, правы, мой дорогой Пагетт. Я тоже так думаю. Я и сам мог определить это по «ее» ногам.

— А теперь, сэр Юстус, я хочу поговорить с вами о своих личных делах. Из ваших намеков' и насмешек по поводу моего пребывания во Флоренции я сделал вывод, что вы уже все узнали.

Наконец-то таинственное поведение Пагетта во Флоренции станет мне известно.

— Облегчите свою душу, мой дорогой,— сказал я мягко.

— Благодарю вас, сэр Юстус.

— Все дело в муже? Чертовски надоедливые люди, эти мужья. Они всегда появляются, когда их меньше всего ожидаешь.

— Я отказываюсь понимать вас, сэр Юстус. Чей муж?

— Муж леди.

— Какой леди?

— Господи, Пагетт, леди, с которой вы встречались во Флоренции. Должна же быть леди. Не говорите мне, что вы просто ограбили церковь или закололи ножом итальянца, потому что он вам не понравился.

— Я просто теряюсь, сэр Юстус. Я полагаю, что вы шутите.

— Иногда я действительно стараюсь рассмешить людей, но сейчас, уверяю вас, это не входит в мои планы.

— А мне казалось, что вы узнали меня, сэр Юстус.

— Узнал вас где?

— В Марлоу, сэр Юстус.

— В Марлоу? Какого дьявола вы делали в Марлоу?

— Я думал, что вы поняли это.

— Я начинаю понимать все меньше и меньше. Возвращайтесь к началу истории. Вы поехали во Флоренцию...

— Так, значит, вы ничего не знаете и не узнали меня?